 |
| Фото предоставлено Smith Media |
Совсем скоро, в мае, на сцене прозвучит нечто по-настоящему необычное — музыкальное фэнтези-шоу «Секрет SOPRANO», в центре которого — оперная дива Вероника Брук. Её голос — это не только техника и блеск, это прежде всего искренность, внутренняя работа и редкая способность соединять музыку, театр и философию в одно целое. Мы встретились с Вероникой накануне премьеры, чтобы поговорить не только об опере как жанре, но и о человеческом голосе как пространстве переживания, о паузах, которые говорят больше слов, и о песнях, рождающихся из памяти, боли и любви. Это интервью — приглашение прислушаться: к артистке, к музыке, к себе.
Вероника, для Вас опера — это, прежде всего, музыка, театр или философия? Что для Вас составляет её суть?
Опера как я ее понимаю — это конечно синтез всех этих составляющих: музыка проникает в душу, театр оживляет чувства, а философия даёт глубину. Но всегда в самом центре — правда. Опера — это всегда исповедь, рассказ о боли, надежде, страсти, которые мы все так или иначе переживаем.
Ваша партия «Царицы ночи» — одна из самых виртуозных и сложных в репертуаре сопрано. Какие внутренние ресурсы Вы мобилизуете, чтобы исполнить её с лёгкостью?
Эта партия действительно не проста. Она требует не только вокальной точности, но и огромной эмоциональной концентрации. Я примеряю на себя историю этого персонажа, причины того или иного его поведения. В самой известной арии Царицы ночи (из второго акта Волшебной флейты Моцарта) в ее сердце кипит жажда мести — в этот момент я пытаюсь представить себя вулканом, готовящимся к извержению. Это некое состояние транса, в котором ты должна быть и абсолютно точной, и абсолютно свободной.
Есть ли в Вашем опыте момент на сцене, когда опера перестала быть ролью — и стала исповедью? Можете поделиться этим переживанием?
Без сомнений, каждый раз, когда я пою арию-исповедь Джильды «В храм я вошла смиренно» (из второго акта Риголетто, Верди), в которой она признается своему отцу во всем, что он меньше всего на свете хотел бы услышать от своей дочери — моя душа абсолютно обнажена. Каждый раз я проживаю этот момент заново, и каждый раз по-новому. Иногда сцена помогает справиться и с собственными переживаниями.
Как Вы воспринимаете молчание в опере? Ведь пауза, вдох и тишина между фразами часто значат не меньше, чем сама ария.
Пауза — это место для сердца слушателя. Вдох — это пространство, где рождается следующая эмоция. Именно в тишине происходит осмысление услышанного и увиденного. Без молчания голос не имеет веса. В нашем музыкальном спектакле «Секрет Сопрано» будет звучать не опера, будет звучать песнь души, в которой тишине будет отведена своя немаловажная роль.
Многие говорят, что опера — это искусство прошлого. Согласны ли Вы с этим, или, напротив, видите в ней нечто вечно современное?
Опера не принадлежит прошлому. Она о человеческом. О тех чувствах, что были с нами и тысячу лет назад, и останутся через тысячу лет. Когда человек поёт на пределе, без фальши — это всегда современно. Вопрос не в форме, а в силе чувства. К тому же стиль кроссовер, в котором я совместно с композитором Алексом Голдом пишу авторскую музыку — это смешение жанров — современные ритмы, запоминающаяся мелодия, понятная структура песни, но с классической постановкой голоса.
Вы часто поёте на разных языках. Есть ли язык, на котором Ваш голос особенно “резонирует”? Где Вы чувствуете себя наиболее органично?
Хотя я обожаю петь на французском за его неоспоримый шарм, всё же итальянский — мой природный резонатор. Он как будто написан для голоса: открытые гласные, текучесть фраз. Моя первая песня в стиле классический кроссовер под названием “L’immensità” написана именно на итальянском языке. Но, когда я пою на украинском — это уже не голос, это душа звучит. Там я дома. Не зря итальянский и украинский официально признаны самыми певучими языками.
Если бы Вы могли спеть для кого-то одного — живого или ушедшего — кого бы Вы выбрали и почему?
Я бы выбрала для каждого его любимую композицию, от которой ему стало бы тепло на сердце. Но если можно только одному человеку, то я бы спела своей бабушке, которая не дожила до моего первого большого выступления. В моем детстве она часто просила петь ей одну и ту же песню, её любимую. Для неё прозвучали бы эти строки:
Ну и пусть будет нелёгким мой путь,
Тянут ко дну боль и грусть, прежних ошибок груз
Но мой плот, свитый из песен и слов
Всем моим бедам назло вовсе не так уж плох
Послесловие:
Интервью с Вероникой Брук оставляет ощущение редкой откровенности. В её голосе — чистота, в её мыслях — прозрачность, в её отношении к искусству — глубокое уважение и внутренняя дисциплина. Она не говорит громко, но попадает точно в сердце. За словами — тишина, за нотами — биение жизни. Спектакль «Секрет SOPRANO» — это больше, чем шоу. Это пространство, где встречаются музыка и душа, голос и тишина. И если вы ещё не влюблены в оперу — сейчас самое время.
Телеграм-канал: https://t.me/+_BICEry0pE5jZDU8
Группа в вотсапе: https://chat.whatsapp.com/Fzr6Qi1ThbwEqy4V0hid6l