Иран - это близко

Фото: Beer7.Net (иллюстрация)

Иран — это близко. Не только географически. Не только с точки зрения ракетной досягаемости. Я говорю о фанатичной клерикальной идеологии, о теократии и мракобесии. Волна религиозного экстремизма, поднявшаяся из недр ближневосточного ислама и превратившаяся в девятый вал, забрызгала и наше еврейское сообщество. В отдельных рай онах Иерусалима и Бейт-Шемеша уже появились еврейки в бурках. На этот тревожный знак у нас, почему-то, не было серьезной реакции. А ведь ИГИЛ тоже начинался с малого. С кучки экстремистов, ратовавших за устрожение религиозных предписаний.

Как же у нас получилось, что свободы светского человека, или, если хотите, пресловутый «статус-кво», держится на пяти мандатах партии НДИ? Почему сохранение секулярного характера общества оказалось на задворках в Ликуде и Кулану?

Я не сгущаю краски. Отнюдь. Конечно, гиюр, реформистский участок Стены Плача и маршрутки по субботам – это мелочи, которые большинство израильтян даже не заметят. Но в Иран можно превратиться не только в результате хомейнистской революции. Помните пиратские фильмы? Еще один шажок по шаткой дощечке, еще один маленький укол в живот, после чего еще один шажок назад, потом еще один совсем малюсенький, и – бульк – ты уже в океане, а до Тортуги вплавь никак не добраться…

Конечно, есть суды и БАГАЦ. Тот самый, который мы так любим ругать за предвзятое отношение к правым и снисходительное к левым. Но именно БАГАЦ возвращает наших блюстителей веры на рельсы реальности, особенно когда им уже кажется, что победа в кармане. В конце июня 83-летняя репатриантка Рина Рабинович, до выхода на пенсию адвокат и доктор психологии, выиграла иск у авиакомпании «Эль-Аль». 21 июня Иерусалимский суд вынес постановление, что наш национальный авиаперевозчик не имеет права ни при каких обстоятельствах просить пассажира пересесть на другое место по гендерной причине.
Дело было так. Рина летела в США бизнес-классом. Перед взлетом к ней подошла стюардесса и попросила пересесть на другое, «лучшее», по ее словам, место. Интеллигентная женщина не стала скандалить и пересела. Но вскоре поняла, что пересадили ее из-за того, что некий товарищ в шляпе отказался сидеть рядом с женщиной.

Всю дорогу Рина Рабинович не могла успокоиться от обиды и чувства несправедливости. Перед выходом из самолета она подошла к командиру корабля и попросила объяснений. Тот с виноватым видом сказал ей, что таковы указания совета директоров компании «Эль-Аль». В ту же минуту Рина решила подавать в суд.

Когда я говорю, что Иран – это близко, я вовсе не нападаю на нашу древнюю религию. Я говорю о другом. Нигде не сказано, что в самолете мужчина не может сидеть рядом с женщиной. Это каприз, продиктованный религиозным фанатизмом. Дабы избежать «искушения» (от 83-летней женщины с костылями, у Рины Рабинович больные ноги) фанатик берет за горло всю авиакомпанию. При этом его совершенно не смущает, что он нанес тяжелую обиду пожилой женщине, вся вина которой состоит в том, что при регистрации на рейс ей досталось место рядом с фанатиком. Воистину, богоугодное дело. Просто восхищает высокая духовность этого человека. И авиакомпания поддается, потому что не хочет осложнений, проклятий, пашквилей и антирекламы.

Не могу в этом контексте не привести слова Авигдора Либермана о попытке харедим провести закон о гиюре: «В Израиле живет 350 тысяч человек, которые не являются галахическими евреями. Родились 100 тысяч детей-сабр, которые также не считаются евреями по Галахе. Возникает закономерный вопрос: мы хотим сделать эту проблему вечной, или стремимся ее разрешить? Речь идет о людях, большинство из которых служит в армии, проходит резервистскую службу, работает и платит налоги. Во времена Вавилонского изгнания раввины знали, как разрешать подобные проблемы. Они провели массовый гиюр, и вопрос был решен. Так что, проблема не в Галахе, а в религиозных лидерах. Правда, тогда у нас были Эзра и Нехемия, а сегодня - только рав Ойербах и рав Шмидл», - сказал Авигдор Либерман.

Конечно, гиюр – сложный процесс, суть которого должна быть сугубо духовной. Я полностью солидарен с точкой зрения, что гиюр не должен быть средством для получения тех или иных гражданских прав. Но ведь именно харедим препятствуют предоставлению этих прав неевреям по Галахе! Именно они торпедируют гражданские браки и светские кладбища. Как же решить эту проблему? Впрочем, Шмидл и Ойербах не берут в голову такую ерунду. Подумаешь, 350 тысяч граждан, которые работают, платят налоги, служат в армии. Которые в буквальном смысле кормят и защищают всю их многодетную паству.

Наверняка, хареди из самолета привел бы тысячу аргументов в свою пользу. С местечковой беспардонностью он сказал бы: «Ма кара? Ее никто не убил. Ей всего-навсего сказали пересесть! Подумаешь, какие мы нежные!» Примерно то же самое происходит и с участком Стены Плача для реформистов, которые хотя молиться по своим обрядам. «Подумаешь! – говорят Шмидл и Ойербах. – Пусть молятся как все, через перегородку!» Реформисты, дескать, придумали эту проблему только для получения признания и статуса. Но суть состоит в том, что реформисты вовсе не нуждаются в признании Шмидла и Ойербаха. Они давно уже стали признанной интегральной частью еврейского народа, особенно в диаспоре. Недаром ситуация у Стены Плача привела к открытому конфликту между Биньямином Нетаниягу и Натаном Щаранским, председателем Еврейского Агентства Сохнут, который в большой степени представляет интересы диаспоры. Суть конфликта у Стены Плача в том, что религиозные партии, используя политический шантаж, как пиратскую саблю, подталкивают к краю дощечки наше светское гражданское общество. Заставляют сделать еще один маленький шаг к Ирану, который у них называется «государство Галахи». «Государство Галахи», может, в чем-то будет более гуманным, чем «государство шариата», но ведь нет предела мракобесию. Что будет на следующем этапе? Побиение камнями за прелюбодеяние? Тюремный срок еретикам и вероотступникам?

Всякий раз перед выборами нас начинают стращать Ираном. Его ракетами и несозданным еще ядерным оружием. Но есть другой Иран, представляющий не меньшую угрозу, но мы почему-то встречаем его с чудовищной беспечностью. Да, мы с грустью вздыхаем, когда один за другим отменяются законы, принятые совсем недавно – в короткую каденцию правительства без харедим. Нет обязательной службы для всех, нет лишения субсидий религиозных школ, не преподающих английский и математику. Перенос работ по строительству метро на будний день, и, как следствие, чудовищные пробки. Попытка навязать шабат в Тель-Авиве. Все это тоже иранская угроза.

Конечно, религиозные партии мы не можем винить. Мы за них не голосуем, мы их не выбираем. Мы сами поместили их в такую систему, когда разногласия между правыми и левыми делают коалицию без харедим невозможной. Это мы выплачиваем зарплаты десяткам тысяч инспекторов по кашруту, когда у нас не хватает воспитателей в детских садах.
Конечно, отделение религии от государства решило бы все проблемы. Но давайте будем реалистами. Не при нынешней системе власти и отсутствии конституции. Но в вопросах наших отношений с религией мы должны быть не менее бдительными, чем с иранской ядерной угрозой. Мы должны парировать каждый наскок. Ведь религия она как пенис. Ничего, что он у вас есть, но не тыкайте им в лицо каждому встречному. Авторские права не мои, но по сути полностью согласен.

Цви Зильбер, редактор и ведущий радио КАН-Рэка
Специально для газеты «Эхо»